Путешествие в Новогодние Каникулы 2011

Рубрика: «Искусство приключений»

ЭТО ИСТОРИЯ ПУТЕШЕСТВИЯ ПО ЕВРОПЕ С «ШАМПАНСКИМ» В ГОЛОВЕ, СРАЗУ С БОЛЬНИЧНОЙ КОЙКИ…

Страны: Франция, Италия, Англия, Финляндия.

Проезд по городам: Париж, Милан, Лондон, Хельсинки,

С посещением: Монмартр, Сакре-Кёр, Каток на Эйфелевой башне, Лувр, собор Нотр-Дам, Сакро-Монте ди Варезе, церковь Санта Мария дель Монте, Национальная библиотека Брайденсе, замок Сфорца, Town House Galleria, Вестминстер, андеграуд, Глаз Лондона, Британский музей, Трафальгарская площадь.

Когда прохожий спросил меня: «Какой сегодня год?», мне захотелось жить вот также непринужденно  и легко! 

Предыстория.

В преддверии Нового года в нашей стране всегда переполох: одни организации пытаются реализовать оставшиеся денежные средства, заказывая необходимые, а иногда совсем ненужные услуги или товары у других организаций. Это, кстати, объясняет, почему часто дороги в нашей стране ремонтируют зимой, и асфальт кладут прямо в лужи или поверх снега.

Я работаю инженером сразу в двух государственных учреждениях, и у меня полно таких сумасшедших заказов, которые поступили чуть ли не в один день, и закрыть, разумеется, необходимо все до Нового года.

 

Как ужаленная летаю на своей маленькой  машинке с одного загородного офиса города Всеволожска, что утопает в прекрасных вековых соснах, в другой в самом историческом центре Санкт-Петербурга, что перед Новым годом убивает нескончаемыми пробками. Все нервно гудят — хотят успеть всё до конца года, выезжая и заполняя улицы города. Никто в итоге никуда не успевает! У меня очень серьезный Договор во втором офисе, и я вынуждена взять отпуск за свой счет в первом, чтобы, наконец, все успеть, не тратя драгоценное время на пробки.

Но все равно не успеваю, потому что, даже подчистив все свои «хвосты» и никого не обременив своим отсутствием, выехав из пункта А (офис «Всеволожск»), проведенная в недобрый путь косыми взглядами злых завистников, в пункт В (офис «Санкт-Петербург»), сбитая где-то в пути грузовиком, и протараненная им  пару легковых машин, обнаруживаю себя на больничной койке с шумом «шампанского» в голове, ненавидимая теперь за эту «подставу» и коллегами второго офиса под незримые аплодисменты злорадных коллег офиса первого.

Зачем-то рвусь на работу, но врачи категорически отказывают.

Для тех, кто не знает: сотрясение мозга — это лёгкая форма черепно-мозговой травмы. У кого как она проходит, а я из «электровеника» превратилась в вечно «пьяную» заторможенную дуру. Кроме того болят ноги, и мне запретили вставать и ходить. Маме нравится мой новый нрав, говорит папе, что я такая спокойная и хорошая стала, в основном молчит… Осмыслив услышанное, медленно перевожу  взгляд на своего врача: «Доктор, так и останется? Мне вести переговоры важные…».

Врач пожимает плечами…

………….

Январь. В голове продолжает шуметь «шампанское». И даже понимая, что я неадекватна и заторможена, сделать ничего с этим не могу — раздражаясь на собственное состояние еще больше и усложняя тем самым себе задачу на пути к выздоровлению, замыкаю круг. Фужер настоящего шампанского в голове быстро выветривается в течение нескольких минут, а я все жду, когда же выветрится мой… проходят недели…

Меня выписали, но врач просит придти к нему на прием снова через полгода, если мое «шампанское» в голове так и не выветрится. И я понимаю, что такой дурой я могу быть еще полгода, а может и больше. С больничной койки, несмотря на протесты врачей, отправляюсь все-таки зачем-то в офис, там понимая, что я ничего больше не понимаю, а отбиваться от нападок коллег сил нет ни моральных, ни физических, и самое страшное, интеллектуальных — мне это не нравится больше, чем сорванные сроки и неустойка.

Я у себя одна, и мне меня никто из этих обиженных коллег не вернет! Максимум, чем смогут они мне помочь – что однажды им станет стыдно за свое малодушие, на что рассчитывать в государственных структурах на самом деле не приходится — здесь нет места человечности, так построена эта система, да и мне это вовсе не нужно, мне нужна я…

Еду в аэропорт… Мама тревожно всплеснула руками, но, деваться некуда — дала свое материнское благословение и на эту дорогу.

…улетаю…

Часть I. Франция.

Ночь в Париже. Что такое хостел?

В автобусе до аэропорта Хельсинки познакомилась с девочкой Леной, которая летит тем же рейсом в Новогодний Париж, что и я. Решаем провести парижские каникулы вместе. Глубоко ночью в аэропорту Шарль де Голь мы скачем и пищим от восторга: мы в Париже!!! Лену встречает друг и отвозит к себе в квартиру. А я забронировала впервые в жизни комнату в хостеле.

О хостелах мне поведала моя подруга-путешественница со стажем Ольга Ф. В обычной жизни она юрист в серьезной компании, мы не раз решали с ней сложные задачи, и ее мнению я всецело доверяю. По ее настоянию забронировала onlline комнату в одном таком хостеле. В английском я не сильна, а сайт на английском, с помощью переводчика google, преимуществом при бронировании стало: немногочисленное соседство, удобства в номере, а не на этаже, и наличие лифта. Больше ничего мне в голову почему-то не пришло.

 Такой номер оказался в наличии: и удобства в номере, и лифт, и всего на троих человек — меньше чем в купе отечественного поезда, в центре Парижа, где из моего окна обещали вид на базилику Сакре-Кёр.

Выгружаюсь из такси с огромным чемоданом, вваливаюсь в лобби, зарегистрировавшись, вваливаюсь в лифт, потом на этаж, потом в номер…  С душераздирающими криками вываливаюсь обратно из номера на этаж, потом в лифт, выкатываюсь из лифта в лобби и на жестах, мимикой и полуанглийском, даже скорее на быстровском (как говорил мой преподаватель английского) перепуганному мальчику за стойкой регистрации пытаюсь объявить:

— КАКОЙ КОШМАР: В МОЕМ НОМЕРЕ… МУЖЧИНЫ!!!

Сказать «мужчины» — это ничего не сказать! На самом деле в темноте, мне показалось, что в этой малюсенькой комнате без окон спит куча черных мужиков!!! Мне показалось, что их много!!! И мне показалось, что такое я уже видела в криминальных новостях, когда накрывают очередную ночлежку для нелегалов. И вот я среди них!!! Сердце бешено колотится и того гляди разорвет мне грудь, вырвется и унесется прочь из этого места! В горле пересохло, сухой язык прилип к небу — я и так-то не могу толком ничего сказать, машу трясущимися руками, пытаясь ухватить воздух: «Где я??? Что это за место???».

Мальчик сам взволнованный не на шутку, пытается меня все же успокоить, обещает во всем разобраться. Берет мой лист брони, смотрит в мигающий монитор: 
— Здесь нет ошибки — все верно: 3-х местный номер Mix» 
— Mix??? Что такое Mix???
— Mix — это мужчины и женщины в одной комнате
— НЕЕЕЕТ!!!, — завопила я, мысленно проклиная подругу Ольгу Ф, что посоветовала мне зачем-то остановиться в хостеле, — Мне не надо Mix!!! Я не могу в Mix!!! Дайте мне такой же номер, но чистый и для женщин!!!

Пощелкав нервно по клавишам, мальчик объявил, что мест уже нет, но есть одно место в женском общежитии, где в номере уже спят 9 девочек, я буду 10-ой.

Я медленно сползла со стойки, на неуместно в данной ситуации по-французски радостно-розовый пуф, и впервые в жизни пожалела, что не курю… Стрелки часов приближались к трем утра, в висках пульсировало разрывая мне мозг, и почему-то представилось, как сама Ольга Ф сейчас сладко спит в своей уютной теплой кроватке… Как же мне дожить до утра, чтобы найти себе домик на эти дни в Париже? Решаю доживать прямо здесь на пуфе в лобби! Однако, смертельная усталость дает о себе знать невыносимым желанием пристроить свое тело в горизонтальном положении и вытянуть уже хоть как бы ноги. Принимаю решение, вернуться в свой номер и подумать там лежа, как быть дальше…

С грохотом я снова впихнулась в лифт, потом на этаж, потом в страшную комнату с мужиками-нелегалами. Не стала умываться и раздеваться — легла в одежде, прикрывшись простыней с твердым решением спать только одним глазом, и в случае нападения бить туда, куда надо, и вопить так, как я умею. Будем считать, что эта ночь на вокзале с бомжами, но божественно лежа…

В тревожном сне я дожила до утра. Меня разбудил солнечный свет, который ворвался в комнату сквозь распахнутое окно. Я открыла глаза. Мне улыбались два приятных мальчика. Куда же подевались те страшные мужики?

Комната оказалась очень уютной, оформленной в классическом французском стиле, даже с французским балкончиком, а в окно заглядывал обещанный Сакре-Кёр. Мы познакомились с ребятами — они оказались студентами из одного университета Лондона, приехали через Ла-Манш на каникулы в Париж, они живут в одном университетском общежитии, в одной комнате, уже несколько лет, поэтому дружат и путешествуют вместе, один родом из Бразилии, второй – из Испании, а больше никого и не было…

Вспоминая мой ночной заезд в номер, смеясь они спросили, почему я так кричала и шумела, а я и не знаю, как им объяснить, даже если бы говорила хорошо по-английски… Не заметила, как сама хохочу над собой вместе с ними. Позавтракав все вместе и добавившись друг к другу в друзья в facebook, я принимаю уже легкое решение остаться жить здесь…

Вот такая история, благодаря которой, теперь я точно знаю, что такое Mix и что такое хостел! На самом же деле, это скорее гостиница — одна или две звезды. Потому что настоящий хостел должен выглядеть не так, ведь цель хостела несколько иная.

Первый хостел появился в не так далеком 1909 году, в Германии, когда школьный учитель Рихард Ширманн решил по выходным вывозить своих учеников за город с ночевкой в местных школах, которые пустовали в выходные. Так возникла эта идея недорогого размещения молодёжи, которое работало бы не только во время каникул, но и на постоянной основе. Прямо в своей школе вечером он выносил из классов парты и стулья, а на полу укладывал мешки с соломой — спальные места для гостей. Затем, этот хостел — Jugendherberge — переехал из здания школы в замок XII века Алтен (Aalten) Вестфалия на границе Германии и Нидерландов, в котором вместо мешков с соломой появились двухъярусные кровати, и который, как утверждают, существуют до сих пор.

Идея многим показалась интересной, и Ширман решил вместе с единомышленником Вильгельмом Мюнкером в 1919 году образовать Немецкую ассоциацию молодежных хостелов, а в 1932 — Международную федерацию молодежных хостелов, состоящую из множества хостелов 10 стран со штаб-квартирой в Амстердаме. По сути своей, хостел должен выглядеть так, как наш советский пионерский лагерь для детей! Справедливо полагать, что и современные детские лагеря появились благодаря находчивому немецкому учителю Ширманну!

 

Романтические улицы Монмартра. Шубы и туфли.

Холм Монмартр — это высочайшая точка Парижа. На вершине холма находится та самая базилика Сакре-Кёр, что заглядывает теперь ко мне по утрам в окно. Это один из самых популярных достопримечательностей Парижа. Взойти на Монмартр можно по знаменитым лестницам или с помощью фуникулера. Мы встречаемся здесь с Леной и ее другом Этьеном, чтобы посмотреть на этот 18-ый муниципальный округ города, который раньше был его окраиной, где когда-то селились бандиты и проститутки, а позже непризнанные и признанные художники. Сегодня же — это самый романтичный и один из самых престижных районов Парижа.

 

 

 

Меня удивляет зеленый газон, на фоне которого француженки изящно и просто носят дорогие меха. Босоножки и шуба – теперь понимаю – это изящно… А мама учила, что безвкусно и глупо…

Это у нас в России ждут непременно снега, чтобы одеть шубу. Помню, как однажды встретила свою одноклассницу в Поволжье, когда ледяной воздух сковывал все живое вокруг, но снег никак не ложился на землю. Она закоченевшая и скрюченная, как тот самый рваный башмак, стояла на остановке в некогда красивом женственно приталенном осеннем пальто, которое теперь предательски выдавало десять шерстяных кофт под ним, превращая ее молодую по-девичьи фигуру в нечто похожее на ливерную колбасу. Я изумилась! Я знала, что у нее есть шикарная теплая шуба!

 

— Зачем же ты так мучаешься? Почему не оденешь шубу?

— Так снега же еще нет!!! Что я буду, как дура в шубе без снега??? – презрительно бросила мне в ответ и отвернулась обижено ливерная колбаса.

Можно подумать сейчас с пуговицами пальто, которые, гляди, кого застрелят, она не выглядела, как дура!

Здесь все намного проще! Красиво, элегантно, легко! Париж — тот самый город, который заставляет себя чувствовать в самом, казалось бы, легком наряде, словно в рыцарских тяжелых доспехах. Непроизвольно начинаешь наблюдать за французами, как же им удается выглядеть так воздушно, непринужденно и легко?

 

 

Каток на Эйфелевой башне и свидание по-французски.

Я уже немного устала, но «шампанское» в голове добавляет некую загадочность нашей прогулке — я понимаю не все, но чтобы не выдать себя, постоянно улыбаюсь загадочной улыбкой Моны Лизы. Выгляжу покладистой, со мной впервые в жизни легко договариваться!

Где-то перекусив, мы уже вдвоем, без Этьена, идем обязательно посмотреть на Эйфелеву башню. Мы в Париже обе впервые. Лена хорошо говорит по-французски, и, наверное, еще и поэтому я безропотно и устало соглашаюсь со всем, что она мне говорит и предлагает. Она же таскает меня по всему городу за собой, и я даже не против, довериться ей. Обычно, такого никому не позволено.

Вот мы на самом верху Эйфелевой башни, поднялись на лифте, чтобы увидеть с её высоты ночной Париж.

Здесь с любопытством наблюдаем за свиданием французских тинэйджеров. Молодой мальчик решил пригласить свою девочку на романтическое свидание именно сюда. Она в легком коротеньком, чуть прикрывающим попу, пальтишке, словно оно и не пальтишко вовсе, а платьишко, из под которого словно струятся две тоненькие беленькие и голенькие ножки в летних черных босоножках на тоненьких каблучках! Нет даже тонюсеньких колготочек в 10 ден! Одной тоненькой белой рукой она изящно подносит к лицу подаренную кавалером алую, в тон ее пальтишко-платьишко, голландскую розу, вторую аккуратно вкладывает в руку молодого француза, когда он уверенно и изящно ее ей протягивает, увлекая еще выше. Там он кормит ее французскими пирожными и конфетками смеющуюся, кокетничая с ней и флиртуя, пытаясь как бы случайно дотронуться до ее лица…

Никакая бы нормальная русская мама не выпустила бы девочку на свидание в таком виде! А когда мой папа увидел, как я целуюсь в 14 лет под яблоней с мальчиком, с которым дружила, он пожаловался моей маме, что я веду себя неприлично и настоятельно попросил ее провести со мной воспитательную работу…

 Здесь и сейчас на этом французском фоне, захлебнувшаяся его шармом, в своих сапогах до колен повверх капроновых, но все же колготок, в норковом пальто поверх платья, мне и в голову не приходило, что верхняя одежда может быть самостоятельной частью гардероба, закутанная в белый шерстяной шарф, чтобы не надуло уши, как научила меня заботливая мама, я чувствую себя мясником! Просто деревенщиной какой-то!

— Такие молодые, а уже французы! — подумали одновременно и вслух завороженные и неожиданно закомплексовавшие мы с Леной…

Вниз Лена тянет меня по лестнице. На самом нижнем этаже мы открываем неожиданно для себя каток! Лена с щенячьим восторгом увлекает меня скорей и туда! Я же сбивчиво говорю ей, что мне не надо бы, я только из больницы, падением еще один «фужер шампанского»… и что-то там еще…

…натыкаясь глазами на ее непонимающий взгляд… обнаруживаю себя, зашнуровывающей на себе коньки. Как во сне, словно пьяна…

Но вот мы на льду! Я уже много лет, наверное, лет уже 10, не каталась на коньках! Мы здесь вдвоем – похоже, никто из посетителей о катке не знает — все толпятся на верхних этажах. Лена парит и порхает, как бабочка, наслаждаясь нашим приключением. Я же передвигаюсь по льду, как могу…

Мою голову украшает и согревает белый капуш. Мусульмане смотрят на меня и не знают, как им реагировать. На всякий случай произносят: «Ас-саляму алейкум» — вдруг я мусульманка. Мне не жалко, я им отвечаю: «Ас-саляму»…
 

Лувр и душевоскрешающий орган Нотр-Дама.

Это последний день с Леной, дальше она отправляется дальше путешествовать по Франции, а я остаюсь до конца недели в Париже.

Утро.  Встреча у Лувра. Стоя у пирамид, я искренне не понимаю, зачем нужно было так портить вид исторического здания дворца современными нелепыми сооружениями.

Но попадая внутрь, все встает на свои места. Центральная пирамида отправляет нас на эскалаторе вниз под землю, откуда стены дворца снизу-вверх через прозрачную призму становятся необыкновенно величественными, и под нависшими надо мной великанами его стен я замерзаю от мурашек по коже.

Лувр поражает экспонатами. Обойти его за день невозможно так же, как и Эрмитаж! Я без сил, и похоже, снова без сознания, но послушно следую туда, куда тянет меня Лена.

 

 

 

 

Вот и зал Леонардо да Винчи. Это небольшой по сравнению с другими залами помещение, наполненное многими его работами, но вечный аншлаг у картины Моны Лизы, что спрятана за несколькими слоями толстого стекла, и подойти к которой невозможно из-за плотного кольца людей. Все хотят сделать хоть какую-нибудь фотографию с оригинала, мне же хочется сделать фото, как люди сходят с ума в этой давке ради некачественного на мыльницы фото картины, энергетику которой на самом деле уже никому из них не уловить, не ощутить из-за спрятавших ее стекол, а качественное фото можно купить в любом ларьке или скачать в интернете…

Вот в одном из последних для нашей прогулки зале учительница рисования привела маленьких художников, те весело рассредоточились на полу, прямо у моих ног, где я без сил присела на лавочку. Мне сложно представить такой урок на полу музея в России…

Из Лувра мы не выходим, мы выползаем на полусогнутых без сил и без чувств. Бредим и бредём словно во сне, просыпаясь на переходах или когда к нам кто-то подходит. Вот ребята спросили разрешение нас сфотографировать, узнав в нас русских, наверное, по «доспехам». Мы просим, раз уж так, то сделать кадр и на нашу камеру.

Теперь мы живем вот такие для чего-то у кого-то в фотоальбоме…

Добрели каким-то образом до собора Нотр-Дам, заплыли во внутрь, оказались сидящими и дремлющими под пение, откуда-то с высоты тоненького божественного голоса. Мне снится, что это поют мне колыбельную ангелы, а теплое уютное плечо моей боевой подруги Лены – это светлое облако, куда они меня подняли в невесомость…

Неожиданно резко мы сваливаемся с небес и подскакиваем от невероятного грохота – это грохнул и загудел орган, заголосил взмолившийся в божественном пении католический хор взывающий небеса о благословении. Пронизанная и изрезанная, словно широкими саблями с разных сторон вся насквозь звуками органа, обволоченная, словно в одеяло восхитительным божественной красоты звучанием хора, у меня сперло дыхание, я громко и неожиданно для себя всхлипнула, и словно исцелившись отчего-то зарыдала…

 

Хуже чем мы сами к себе к нам никто не относится. И когда же я уже «протрезвею»?

Последние дни в Париже я предоставлена сама себе и с непривычки немного чудю. Здесь очень много эмигрантов из России и они все, да и французы тоже узнают во мне русскую. Хочу позвонить домой маме, порадовать ее тем, что я все еще жива. Покупаю сим-карту, здесь они платные, и стоимость карты не переносится, как у нас в Росси на баланс. Отдаю 25 евро, но на балансе ноль и я не могу никуда позвонить. Покупаю открытки города, набиваю ими зачем-то целую сумку, у меня пиксельное восприятие мира, и я хватаю все красивое, как сорока себе в гнездо.

Забрела в маленький магазин, попросила по-русски бутылочку питьевой воды. Продавец в недоумении:

— Как вы поняли, что я говорю по-русски?

А я не знаю, как объяснить, что я этого не понимала вовсе, я просто забылась, где я, очень хотелось пить, но с важным видом кокетливо дернула плечом:

— А вот!

…Открыла бутылочку, выкинула ненужную больше крышку, сделала глоток и, довольная собой, положила бутылочку в сумку к открыткам…

…Искала откуда можно позвонить домой в Россию и заблудилась. Не решаюсь подойти к прохожим спросить. Я не говорю по-французски. Заметила, что вероятность встретить на улицах Парижа русскоговорящих очень высока, но стыдливо боюсь наткнуться на настоящего француза и рассекретить в себе русскую, которые, наверное, здесь всем уже надоели, как если вы слышите дома в России, как кто-то много и громко говорит на языках Туркменистана, Азербайджана, Таджикистана – раздражаемся, вкладывая свое раздражение в емкое «понаехали». Вспоминаю, что итальянский и французский – это как русский и украинский. Сложно, но понять можно. Вот идет на встречу немолодой француз, останавливаю его вопросом по-итальянски. Месье остановился, с невозмутимым видом сделал шаг назад, окатил меня презрительным взглядом:

— Ты итальянка???

Откуда, мне было знать, что быть итальянкой так же стыдно, как и русской??? О боже, как же теперь признаться, что я русская?

— Нет, месье, мне очень жаль, — заблеяла я, — Простите месье, я не итальянка, я… я… я русская…

— Русская???, —  удивился еще больше француз и сделал еще один шаг назад, чтобы рассмотреть меня лучше, — Что действительно русская из России???

— Да, месье, — удивляюсь я и пока не знаю, хорошо это или плохо, или, может быть, лучше было оставаться итальянкой…

Месье выпрямляет спину, как бывалый офицер, решительным движением делает шаг на встречу ко мне, склоняет голову, почтенным жестом просит мою руку в свою:

— Мадам, позвольте поцеловать вашу руку…

Я недоумеваю, и мне становится невыносимо стыдно за то, что я боялась признаться в том, что я русская. Откуда в наших русских умах эта ненавистная мысль о нас самих??? Кто внушает ее целому народу, вырастающему из маленьких детей,  впитывающих с молоком матери уверенность в своей неполноценности??? Хуже, чем мы сами к себе, к нам никто не относится!

С этими мыслями, впечатленная только что произошедшим прозрением, решительным шагом уверенная в своем направлении подхожу все ближе и ближе к своему дому, в голове как пчелы жужжат новые мысли, захлебываются «шампанским», сбиваются, но пытаются выстроиться в последовательную цепочку, а меня, погружая в еще большее смятение и недоумение. Открываю сумочку, чтобы достать бутылочку с водой и сделать спасающий глоток, достаю ее пустой, смотрю на нее и торжествую «протрезвевшим», наконец, как мне тогда показалось, сознанием: «Действительно с головой у меня не все в порядке! Зачем же я положила пустую бутылку с водой в сумку и таскаю ее, когда у меня должна быть новая!?», решительным жестом, словно демонстрируя сама себе свое трезвое мышление, выбрасываю ее в урну! «У меня где-то была новая бутылка, я точно помню, я ее недавно покупала»… …А покупала ли? Это было сегодня или вчера? Шарю по сумке в поисках бутылки, а на дне обнаруживаю озеро, в котором неизбежно утонули все мои красивые картинки… «Ничего себе!» — удивляюсь я сама себе: «Вот это дождь!!! Налил мне целую сумку!!! Такого в моей жизни ливня еще не бывало!!!». Посмотрела на небо — на небе ни облачка. «А когда же был дождь? Почему моя норковая шубка сухая? Дождь налил столько воды только в сумку?»

Дойдя, наконец, до дома, развернула в номере спасительную операцию, доставая мокрые открытки, развешивая их на окне и раскладывая по всей комнате, приведя в неописуемый восторг вернувшихся с прогулки мальчишек:

— Здорово! Круто! А зачем ты их намочила?

— Я намочила??? — расхохоталась было я и хотела уже рассказать историю про дождь, но наконец, логическая цепочка мыслей в голове выстроилась, пазлы сложились, и я осеклась, — Да, вот так получилось… намочила…

Направляя свой взор на купол базилики, потом к небесам, взмолилась в отчаянье в своем сердце: «Ну когда же я уже «протрезвею»???»

 

Часть II. Италия.

Руины средневековых замков и европейские принцы сегодня.

Стюардесса сначала на итальянском потом на английском сообщила нам о начале посадки. Я радостно пристегнула, как велено, ремень и уставилась в окно – это моя любимая часть перелетов, несмотря на болезненное закладывание в ушах из-за разницы давления. Как оказалось, «шампанское» в голове избавило меня от неприятных ощущений, я приготовилась наслаждаться, но наслаждаться было нечем. Облако, в которое мы вошли, не кончалось… не кончилось оно и тогда, когда шасси коснулись земли… Это был густой туман – обычное явление зимой на севере Италии. В аэропорту меня встречал сеньор Босси, к которому я обещала вернуться, и хотя я уже не смеющаяся Роксолана, зато медлительно загадочна и невероятно покладистая Мона Лиза.

Босси обещает невероятные новогодние приключения в Италии, дословно такие, какие ни один итальянский мужчина мне бы не приготовил! Я послушно улыбаюсь в ответ…

Первым и вторым такими приключениями оказались путешествия в развалины старых замков. Что это были за замки, теперь я не вспомню ни за что на свете, но меня удалось убедить в том, что даже муж Флорианы не повел бы ее сюда, а я вот удостоилась чести! Конечно, дотронуться до старых стен замка, попытаться в голове воспроизвести жизнь, которая здесь некогда кипела – очень волшебное для меня приключение.

 

 

Задумывались ли вы раньше, каким был быт, какой был день и как совершался туалет в старые времена европейскими князьями, да и вообще что такое «туалет»? Туалетом была отдельная огромная комната или даже комплекс помещений. Здесь стояли сундуки с одеждой, духами, гребнями и украшениями. Здесь начинался и заканчивался день достопочтенных синьоров! Слугами заранее приготавливались полотенца, кувшины и таз на туалетном столике с теплой водой для умывания – все это «дедушка» современному умывальнику. Синьор причесывали, душили благовониями, одевали в многослойные сложные платья, в которые самостоятельно, без посторонней помощи, одеться никто бы никогда бы не смог!  

То, что сегодня подразумевается в узком понимании слова «туалет» в замках совершался в крайнем помещении, где вырезалось прямо в стене что-то типа ниши со скамьей и с дырой там, где нужно. А первые замки носили оборонительную функцию крепости, строились они, чем выше и неприступнее в горах, тем лучше, поэтому со скамьи все улетало, как вы понимаете в пропасть.

Вот я стою в такой туалетной нише разрушенного временем замка, но сохранившим для нас такой деликатный кусочек истории. Здесь все чисто, мне представляется, что здесь висела огромная красная бархатная занавеска на всю высоту помещения, вокруг золотая и серебряная посуда и различная дорогая утварь – все по-королевски очень красиво, но присесть туда я так и не решилась.

Душ, ванну и прочее средневековые князья и благородные семьи не почитали, считалось, что часто мыться неприлично и вредно для здоровья. Ванна, если и принималась, то в большой широкой бочке, прямо в нижней одежде и в одной воде по очереди всей семьей: начиная самым старшим, и заканчивая самым младшим. Стоит ли рассказывать о царившей среди этого богатого убранства  антисанитарии, кишащих блохах и невыносимом зловонии нечистых тел, которые, впрочем, никого из местных не смущали?

Все это происходило, скорее всего, под звучание средневековых дворовых музыкантов, флейтистов или арфистов, с пышными занавесами из красного бархата, обилием шкур и гобелена, игрой свечей и огромных, в рост человека, каминов. В более поздние века, например, в период возрождения французские короли свой быт превращали в целое шоу для придворных, дабы продемонстрировать, как они красиво и грациозно пробуждаются, потягиваясь на кровати, как их беспечных одевают, как они томно завтракают…, как красиво отходят ко сну.

Сохранить тепло в первых средневековых замках было целой наукой. Нагреть камень, из которого была сооружена крепость, пытались не только камины и свечи, но и дыхание людей. В спальню на ночь нагонялась прислуга, чтобы спать, зарывшись в обилие шкур подле кровати синьора, и согревать своим дыханием друг друга, синьоров и комнату. Сами синьоры спали в кроватях под таким же обилием шкур закрытые балдахинами. Окна закрыть, кроме как деревянных ставен, было нечем, стекло было дорогим и нерентабельным для огромного замка, драгоценное тепло пытались удержать шкурами, тряпками, дорогим гобеленом на стенах.

С тех пор, конечно, многое изменилось, только вы будете удивлены узнав, что к душу и ванне в Европе до сих пор относятся скептически. Но еще удивительней для меня тот факт, что узнаешь об этом, только когда сталкиваешься с вопросом принятия душа вплотную, а так и не подумаешь — никто не пахнет нечистыми телами, наверное, генетическая адаптация за века. Например, моя подруга Флориана моет по русскому обыкновению своего ребенка каждый вечер перед сном. Свекровь негодует, зачем она его так мучает, он же будет болеть!

— А ты сама зачем моешься каждый день? — не находится чем ответить своей свекрови русская девушка.

— Я не моюсь каждый день! — с достоинством произнесла взрослая мудрая итальянская женщина…

Ежедневные бои происходят в интернациональных семьях, где европейские мужчины осмелились взять себе в жены славянских девушек, которые не подпускают к себе даже в порыве безумной страсти законных  супругов исполнить свой долг, минуя ненавистный и, к слову, дорогой душ. Воду принято до сих пор экономить…

 

Сакро-Монте ди Варезе или просто альпийская сказка.

Здесь недалеко в горах на живописном альпийском холме Орона высотою 800 метров у подножия замечательного курортного городка Варезе вдоль одноименного живописного альпийского озера расположен внесенный в Список Мирового Наследия ЮНЕСКО религиозный комплекс, один из 9 в Ломбардии, который, вместе с озером и курортом, собирает туристов со всех уголков мира. Мы отправляемся в сторону священной горы Сакро-Монте ди Варезе (1604-1698), подняться на которую можно по длинной каменной лестнице или  на фуникулере. Мы решаем совершить восхождение, не спеша, наслаждаясь открывающимися видами по широкой живописной лестнице, и вот, спустя 15 минут, мы попадем в Святилище Сакро-Монте, спроектированное единственным архитектором – Джузеппе Бернасконе. На самом деле вся эта территория, посвященная «Тайне Четок»,  является дорогой в два километра.  Здесь расположились последовательно 14 капелл, показывающих сцены из жизни Иисуса Христа и олицетворяющих весь его «земной путь».

 

Мы начинаем «крестный ход» и заканчиваем его на самой вершине холма Орона у церкви Санта Мария дель Монте. Это очень старое строение, которым, безусловно и с внушительным видом гордится мой итальянский друг сеньор Босси, это к тому же и самая первая базилика с солнечными часами, основанная в 1474 году. Отсюда нам открывается вид на всю долину Монпансье. Здесь снежные вершины как большие зеркала отражают солнечный свет, здесь неестественно тепло, словно летом, я раздеваюсь, греюсь в лучах альпийского солнца, наслаждаюсь видом.

Спускаемся мы вниз на фуникулере и попадаем в приютившуюся здесь средневековую деревушку, что сохранила для нас свои первозданные планировки старинных зданий и узких улочек.

Отправляемся на прогулку.

Город Варезе. Здесь итальянские матроны в дорогих норковых шубах выходят продемонстрировать свои сладкие жизни таким же, как и они сами, достопочтенным соседям, погреться в солнечных бликах зимнего озера. Я присаживаюсь недалеко от них, я тоже почти в такой же, но значительно скромнее, норковой шубке, тоже претендую и хочу сладкую жизнь, и тоже греюсь в бликах зимнего солнца.

Одним из вечеров мы отправляемся еще дальше и еще выше в горы, где встречаются немецко-говорящие деревушки, хотя мы все еще на территории Италии, а Швейцарская часть, граничащая здесь с Италией, является также итальянским кантоном, и тем больше мне не понятно, почему же эти люди говорят по-немецки, откуда они здесь взялись? Босси пожимает плечами: они здесь родились, их мамы и папы говорят по-немецки, дедушки и бабушки – все они всегда говорили по-немецки и не понимают по-итальянски. Как на маленьком островке среди этого итальянского океана вокруг? Они не общаются с жителями других городов? Они не имеют документов? Они себя считают итальянцами или немцами? Чем больше вопросов я задаю, тем больше самому Босси эта ситуация начинает так же казаться странной, до недавнего времени он словно не задумывался об этом…

Мы приближаемся к границе с Швейцарией, но так ее и не пересекаем. Нас интересуют вот эти старые мосты, и маленькие лесные озера, чем выше в горы, тем они чаще встречают нас в виде вот таких вот глыб льда.

 

 

Здесь реально очень-очень холодно и уже хочется обратно домой под теплое одеяло и чашечку итальянского горячего капучино…

 

Милан — центр равнины и богатство русского языка.

Последние дни итальянских рождественских каникул мы решаем посвятить Милану, который на латинском звучит, как Mediolanum, что означает «в центре равнины». Город действительно является главным в северной части страны. Зимой здесь собирается туман, хотя уже и не такой густой, как когда я прилетела.

Вот мы подходим к скромному по-милански фасаду здания, входим во внутренний двор, и перед нами открывается все величие Национальной библиотеки Брайденсе, которая была создана в 1770 году по указу императрицы Австрии Марии Терезы.

 

Здесь нет печатных книг, здесь хранятся рукописи, и я не могу не проникнуться этим фактом. Здесь также расположены: астрономическая обсерватория, ботанический сад, институт науки и литературы, а так же академия изящных искусств. Мы входим вовнутрь, и нас сразу сбивают с ног молодые и энергичные студенты с огромными черными чехлами для бумаг за спинами, как у инженеров и художников. Что-то кричат по-итальянски, машут руками, кажется, что ругаются, на самом деле веселятся. Я улыбаюсь – я только что познакомилась с ростками нового поколения итальянкой интеллигенции, которые через несколько лет начнут строить новые города. Кстати в итальянском языке, слова «интеллигенция» нет, хотя и есть слово «intelligente» (интеллиженте), которое означает просто «умный». Не смотря на всю красоту итальянского языка, нет в этом языке таких важных слов и понятий, как «интеллигентный» или «образованный» — все это у них объединено в одном слове «умный», и у тебя в Италии есть только два варианта: быть либо «умным» либо «глупым», для этого достаточно просто либо получить высшее образование, либо его не получить. Все так просто, что становится грустно. Вот именно в такие моменты и осознаешь все богатство и многогранность русского языка, о котором нам говорили в школе, но не приводили наглядные примеры. Разве для нас русских «интеллигентный», «образованный»  и «умный» одно и тоже? Разве не вкладываем мы в каждое слово отличные друг от друга глубокие смыслы? Разве не можем мы сказать, что человек хоть и не образованный, а умный? Или интеллигентный, но не образованный? Можно получить образование (диплом), но остаться с мышлением улитки… Снова ставлю сеньора Босси в замешательство.

Отправляемся в крепость Милана – древний и надежный замок Сфорца, что так сильно мне напоминает стены вокруг московского Кремля, свидетельствуя, что русские князья, тоже любили приглашать передовых и преуспевших в этом ремесле итальянских архитекторов.

История замка Сфорцеско, что находится в самом сердце города и является его визитной карточкой, восходит к середине XIV века. Строительству предшествовали некоторые события в политической жизни Милана, а именно приход в XIII веке к власти представителя семейства Висконти, которое уже через век сумело подчинить себе множество городов северной Италии.

Чтобы попасть в центральный двор замка, нужно миновать главные ворота через башню Филарета – многоярусную постройку, высота которой 71 метр.

Вокруг замка на месте бывшего плаца был разбит парк Семпионе. Большая площадь Piazza delle Armi, где ранее проводились воинские учения, теперь стала местом встреч отдыхающей молодежи.

Завершает нашу прогулку по Милану площадь Дуомо, которая свела меня с ума в прошлом посещении Милана. Здесь же расположен легендарный семизвездочный отель Town House Galleria, больше похожий на отдельный город  сложным комплексом зданий, сооружений и переходов. Здесь кипит самая светская, самая модная итальянская сладкая жизнь!

Подходит к концу время моих итальянских  каникул. У Босси накопились вопросы. Например, зачем я ношу на голове платок, как мусульманка? И мне вспомнились мусульмане в Париже, которые тоже меня принимали за свою.

— Разве итальянские женщины не носят платки?

— Нет. Не только в Италии не носят, во всей Европе не носят!

— Наверное, это восточная традиция, а Россия это не только Запад, но и Восток, здесь смешались традиции. Но обрати, пожалуйста, внимание, что мусульманки носят платки так, чтобы совсем не было видно волос, а русские женщины свои волосы не прячут…

Босси нравится мой ответ, и увидев однажды в одном из магазинов фисташковый капуш, обрадовался, как ребенок:

— Смотри! Смотри! Как у тебя!

Зашел в магазин и вышел со свертком в руке, протянул его мне:

— Вот, это тебе от меня подарок, носи, как носят русские женщины, не прячь свои волосы…

Я улыбаюсь, мне приятно, я удивлена, я благодарна, но Босси ждет от меня фееричных эмоций и просит смеяться, как я смеялась, когда познакомилась с ним летом. И я не знаю, как объяснить сеньору, что «шампанское» в голове позволяет мне только тихо и загадочно улыбаться, а смеяться как раньше я и сама бы очень хотела, но получается, что вроде как нечем…

Покидаю Италию и сеньора Босси, который думает, что больше мне не нравится. А я двигаюсь на досмотр в санитарную зону, готовлюсь к перелету. Снимаю сапоги, как положено, снимаю шубу, выворачиваю свою ручную кладь. Пройдя через рамку, забираю сумку, обуваюсь в сапоги и ухожу к нужному коридору ждать посадки. У огромного панорамного окна я смотрю на служащих в ярко-зеленных жилетах, что готовят нам путь. Холодно. За окном собирается туман.

Люди на улице одеты в теплые куртки. Зябко. Смотрю на свои голые руки: «Сейчас лето или зима?» Люди напротив меня ожидают рейс в теплых одеждах, наверное они прилетели из зимы. А от куда и куда я? Почему мне так холодно? Снова смотрю на свои голые руки: «Неужели я так пришла?» Кожа покрывается гусиными пупырышками, я жмусь и все больше не понимаю, отчего же мне так холодно. «Так лето или зима?» — не могу никак понять, почему я в сапогах и с голыми руками в одном платье… За несколько минут до объявления начала посадки, окоченев окончательно, нужный пазл, наконец, находит свое место и меня осеняет: «ЗИМА!!! У меня же ШУБА была!!!» В ужасе спешу в зону досмотра, прошло уже пара часов, в России так долго чужие вещи не лежат без хозяина. Но мне повезло, шуба на месте, и я сажусь в самолет в полной комплектации…

 

Часть III. Великобритания.

Лондон. Язык до Киева доведет.

Признаться, я уже утомилась, но я не могу отменить свою завершающую часть приключения в виде путешествия в Великобританию. Многим получить визу в эту страну очень сложно, а я еду сюда как раз благодаря своему чудачеству из-за «шампанского» в голове. Когда я планировала тур, мне нечем было подумать, что Великобритания не относится к Шенген-зоне. Я вроде это знала, но не знаю чем думала, когда покупала билеты в Лондон из Милана с единственной шенген-визой в паспорте. Но вот, наступил момент прозрения, когда в голове встал пазл в нужное место, и меня как током ударило: «Что же я наделала?» и побежала быстренько в посольство узнавать каковы мои шансы: сдавать мне билеты и отменять брони в Лондон или испытать удачу и получить визу? Я не помню как, не спрашивайте меня, но виза красуется у меня в паспорте, и я лечу в тот самый город, о котором я учила-учила, но так и не выучила  тексты на уроках английского в школе, так и не заговорила на английском до 11 класса, а дальше мой английский перерос в мой быстровский, как настаивал мой преподаватель, рисуя мне даже не «двойки» и «колы» в журнале, а кругленькие «нули».

Как я туда лечу без языка? – тема для размышления моих родных, знакомых и друзей, но как оказалось не для меня самой.

— Язык до Киева доведет! – ответила я маме.

— Язык! Но не его отсутствие! — еще больше разволновалась мама…

И вот моя нога ступила на землю аэропорта Гатвик, теперь мне надо думать, как добраться до центра Лондона. Я заранее, еще в Италии, подготовилась, я знаю, что нужно купить билет на экспресс, а потом спуститься в метро, которое у них называется андеграунд. Так и сделала, но не найду тот самый андеграунд. Вот стоят три женщины англичанки в красных нелепых пальто и с желтыми  волосами – у нас в России это считается дешевым и неприличным. Но здесь это уместно. Подхожу к ним и выдаю на своем быстровском:

— Сорри, хелп ми плиз, ай нид гоу ту андеграунд.

Англичанки сморщились, пытаясь расшифровать, что я им сказала.

— АНДЕГРАУНД!!! – кричу я им выразительнее на самом лучшем быстровском.

Те начинают что-то «жевать» на английском между собой и просят меня написать. Я вспотела – позор, я не умею писать по-английски! Достала книгу-путеводитель и ткнула пальцем на круглый красный значок с синей чертой по диагонали. Англичанки повеселели, оживились, внятно как-то друг для друга, но не понятно для меня, «прожевали» слово «underground» и увлекли меня в нужную сторону.

Ночь в холодной мансардной комнате, зато в самом историческом центре Лондона.

Замерзаю, достаю все, что лежит в чемодане, зарываюсь во все это словно хомячок, и, довольная собой, засыпаю:

«Я в Лондоне! В том самом Грейт Британе…»

 

Подземка, легендарный Биг-Бен, Глаз Лондона и мифы об англичанах

Конечно, я подготовилась: я прочла про англичан, что они малообщительны, очень трудно для них разговориться с незнакомыми людьми и почти невозможно познакомиться даже с соседями, поэтому так у них популярны клубы по интересам, которые посещают почти все уважающие себя англичане — дабы восполнить свою потребность в общении. Еще одна особенность англичан – все они пьяницы. Ну, это мы так думаем, а на самом деле все: и мужчины и женщины, независимо от семейного положения и наличия детей, после работы отправляются в пабы. Те, что семейные, возвращаются домой до полуночи, а те, что свободные, «гулять» могут легко до утра. Никем это не осуждается – это традиция, а традиции, как вы понимаете, в Великобритании особенно чтутся.

Для меня же, почему-то Лондон – это в первую очередь Биг-Бен и первая в мире подземка (метро).  Я выбрала свою мансардную комнату именно в том районе, где расположены самые первые линии метро – это желтая ветка. Туда я и отправляюсь – на экскурсию по желтой ветке первого в мире метро! Учительница по истории нас уверяла, что в шахтах до сих пор осталась копоть от первых дымящих паровозов! Я не могу это не увидеть! В метро! Скорее в метро!  Но сначала, как и любое  утро, я начинаю с умывальника. В Великобритании очень трепетно чтут традиции, настолько трепетно, что умыться в умывальнике без смесителя для меня оказалось сверхзадачей – шутка ли – 21 век на дворе, а у них нет смесителей! Раковина в виде чаши с пробкой на цепочке, в которую, пожалуйста, набирайте воду двумя отдельными кранами: горячей и холодной, и умывайтесь в этом «тазу». Я уже представила, как некто до меня в него сморкался – я не могу, хоть убейте меня, опустить туда свое лицо. Пытаюсь налить в ладошки сначала одной воды потом другой, но сначала ошпариваю руки, потом тут же леденю – с воплями отбрасываю руки, пытаясь их спасти, уже все залила водой, хоть плачь – мне не умыться. Отчаявшись, мочу полотенце сначала под одним, потом под другим краном и «умываюсь» им — с чувством победителя спешу покинуть свою маленькую комнату на мансардном этаже с этим чудо-умывальником! Про душ на всю неделю я вынуждена забыть по этой же причине – теперь только обтирания полотенцем – но в этом что-то есть, мне даже начинает нравиться…

……….

Вот такие пахнущие историей первые станции, они даже вовсе и не под землей, скорее под навесом с красивыми лестницами, утопающие в северных растениях, а сами пути просто огорожены высокими стенами. Мне как будто даже померещились молодая леди с зонтиком и джентльмен в смокинге начала 19 века… Может быть это их призраки? Копоти, конечно, я не обнаружила, а лезть в туннель – совсем не подходящее занятие для леди…

 

 

Накатавшись вдоволь, выхожу на станции «Westminster», где сразу же можно отличить местных от приезжих. Местные удивительно спокойно пытаются пролезть через пробку вторых, которые с возгласами так и застывают при выходе из метро. Замираю и я. А потом одинаково впечатленные, словно этот возглас нас теперь делает не просто друзьями, а братьями по вере, начинаем помогать друг другу фотографироваться. Все: китайцы, японцы, русские, европейцы – все становимся вдруг одним народом на фоне этого Биг-Бена. Но ведь так называется не вся башня, а только часы на ней, но для всех нас она застыла в одинаковом возгласе на всех языках, как Биг-Бен… У каждого, наверное, свои воспоминания из школьной поры, у кого всплывают уроки истории, у кого уроки английского, у меня даже вдруг на язык приходит текст, который я так и не выучила в детстве…

Это самое сердце Лондона, кружась, задрав голову, под собственными вихрями уношусь куда-то, оказываюсь уже у Темзы… словно во сне! Та самая Темза! Словно пьянею, остановилась насладиться этим моментом, закрыла глаза, дабы вкуснее посмаковать и запомнить этот запах счастья, чтобы в минуты эмоциональной слабости в точности его воспроизвести. Внезапную медитацию также внезапно прервал нерешительный голос проходящего мимо англичанина в дорогом костюме, спешащего куда-то, но не сумевшего пройти мимо:

— Sorry, Вы заблудились? Вам нужна помощь?

— Нет, спасибо большое, я просто счастлива…

Вот так, развеян первый миф о том, что англичанам сложно заговорить с незнакомыми людьми на улице. Хотя может быть, я представляла совсем уж необычное для улиц Лондона зрелище, что даже англичанин не смог пройти мимо, не поинтересовавшись, все ли у меня в порядке.

 

 

 

Каким-то образом очутилась у подножия Лондонского глаза (EDF Energy London Eye), задирая высоко голову навверх, не вижу ни одной причины отказать себе в этом удовольствии. Это одно из крупнейших колёс обозрения в мире, построенное в 1999 году, результат семейного проекта супругов-архитекторов Дэвида Маркса и Джулии Барфилд, расположено в центральной части Лондона у реки Темзы и открывает завораживающий вид на весь город из прозрачной кабинки-капсулы в форме яйца, которых ровно 32, соответственно равно количеству пригородов Лондона. Оборот занимает приблизительно 30 минут, а скорость 900 метров в час позволяет совершить посадку и высадку что говорится, «находу» – колесо никогда не останавливается.

Несмотря на свое недавнее появление, «Глаз» уже стал чуть ли не символом города, одной из его ярчайших достопримечательностей, собирающей у себя «на борту» и иностранных гостей, желающих посмотреть город с высоты, и местных жителей-романтиков, обожающих свой «красный» и прекрасный Лондон. Думаю – это достойный ответ Эйфелевой башне, здесь тоже проходят романтичные свидания влюбленных англичан и даже снимаются свадебные фотосессии.

В этой стеклянной капсуле на высоте, что равна примерно 45-му этажу здания, человека охватывает смесь невероятных ощущений: и чувство страха высоты, и чувство полета, непонятно вдруг откуда, и восторг от одной только мысли, что ты смотришь сверху вниз на один из самых великих городов мира, и вот он вдруг становится таким маленьким, что может поместиться в объективе твоего самого простого фотоаппарата!

И вот я, влюбленная в Лондон, на высоте 135 метров над ним начинаю понимать, почему англичане так любят красный цвет. Когда ты еще на земле, ты недоумеваешь: где же прославленный на весь мир лондонский смог? Светит солнце, и небо достаточно ясное все дни пребывания в городе! Удивляет обилие красного: двухэтажные автобусы, телефонные кабины, знаки метрополитена, флаг, наконец, форма английских гвардейцев и просто красные пальто английских модниц-блондинок! Поднимаясь же на вверх, вдруг начинаешь наблюдать, как весь город словно в молоко опускается в серую дымку, постепенно теряя все свои краски, оставляя себе лишь только красный. И вот уже на самом верху тебе видно, как по черно-белому городу по черно-белому мосту через черно-белую Темзу «плывет» одинокий ярко-красный Рутмастер.

 

 

Домой я возвращаюсь довольная и влюбленная. Спускаюсь в метро и долго-долго жду поезда, который увезет меня по желтой ветке домой. Надо отметить, что здесь по одним и тем же рельсам ходят разные поезда, как обычные электрички, стоишь на платформе и ждешь нужную тебе электричку. А моей все нет… Часа через три я начинаю понимать, что, скорее всего, уже не дождусь. Пытаюсь спросить у прохожих, кто-то злобно отмахнулся от меня в сторону большого объявления, которое даже я смогла прочесть и понять, что на выходные желтая ветка закрывается на ремонтные работы. Надо думать, благодаря им эта ветка до сих пор жива и может удивлять туристов. Но, как же мне теперь добраться до дома? Поднимаюсь наверх, подхожу к мальчишкам-тинейджерам на автобусной остановке:

— Сорри, помогите мне, пожалуйста, я русская, я не говорю по-английски, я хочу домой, а желтая ветка не работает. Как я могу добраться до дома?

— А откуда ты, где ты живешь?

— В Санкт-Петербурге.

Мальчишки расхохотались:

— Где ты живешь в Лондоне? Или тебе показать дорогу до Санкт-Петербурга в Россию?

Расхохотавшись вместе с ними, ткнула пальцем на карте, и те, помахав мне рукой на прощанье, все так же весело хохоча, запихнули меня на нужный ночной автобус с совой…

 

Британский музей, дома Викторианской эпохи и удивительная ночная жизнь Ларри.

Обед в китайском ресторане, где платишь за тарелку и ешь, сколько хочешь. Но я запуталась почему-то и здесь. Высокая худенькая бледнолицая, как все британские женщины, англичанка с маленьким ребенком на руках подходит ко мне и на русском с акцентом предлагает помощь. Мы познакомились. Англичанка оказывается русской девушкой из Екатеринбурга.

— А почему же ты говоришь с акцентом, словно нерусская?

— Как??? Я говорю уже с акцентом??? – встревожилась моя новая знакомая с самым русским именем Людмила, — Как же я буду учить своего ребенка русскому языку, если я уже сама заговорила с акцентом???

Надо как-то спасать ситуацию, но мне спасать ее нечем. Люда действительно говорит с акцентом. Еще студенткой девушка уехала в Америку по программе, и долгое время работала в Национальной библиотеке, занимая престижную должность. Там, в Америке, познакомилась со своим будущим мужем, который тогда был еще студентом престижного ВУЗа, там они поженились, там появился на свет единственный из их семьи американец — сын Лео. Теперь, спустя семь лет, семья переехала в Лондон, муж перевелся из филиала в Нью-Йорке в филиал в Лондоне. Сегодня они прилетели, оставили вещи в гостинице и тоже вышли перекусить, в тот самый китайский ресторан, что и  я.

На следующий день китайский ресторан закрылся. Как-то очень быстро про него узнали русские пройдохи, заплатив лишь раз за тарелку и не выходя из заведения целый день, съедая все в течении дня — ресторан разорился…

Через несколько дней семья Люды и Охтая, так зовут ее мужа, переехала в квартиру недалеко от меня, в красивом доме Викторианской эпохи. Я с трепетом принимаю приглашение прийти к ним в гости. Это удивительное приключение! Дома Викторианской эпохи ценятся англичанами во всей Англии так же, как, может быть, россиянами всей нашей страны квартиры Сталинской эпохи. Здесь застыла история, здесь особый дух, здесь в самих стенах словно бегает ток той самой Викторианской эпохи – бабушки Европы, королевы Виктории, успешно управляющей более полувека, что когда ее не стало, подданные были в замешательстве, не понимая, как кто-то другой будет править их страной…

Здесь каждый подъезд – это номер дома, у каждого подъезда свой приусадебный зеленый участок-садик. Это то, что сегодня называют таун-хаусами, только все-таки внутри не одна квартира, а несколько. Попадая в подъезд, я оказываюсь на красной дорожке по мраморной лестнице, белые стены с великолепной лепниной, зеркалами на всю стену и зеленными высокими драценами, отражающимися в этих зеркалах. Это обычный подъезд – здесь так же стоят детские коляски, висят почтовые ящики, но поднимаясь все выше по лестнице, мне все больше кажется, что я во дворце или в музее. Задав высокий стиль еще в подъезде, сама квартира не разочаровала высокими потолками в 6 метров, огромным с колонами окном, в котором произвел на меня неизгладимое впечатление стоящий старинный американский фортепиано 18 века, которое ребята единственным из мебели привезли с собой из Америки. С тех пор я грежу мечтой о квартире с высокими потолками и старинным фортепиано в окне…

Большая просторная и светлая столовая, совмещенная с кухней и бельэтажем. Мы вместе с Людой приготовили ужин, повозились с маленьким и забавным Лео, вместе дождались Охтая с работы и все вместе поужинали. Когда стало ясно, что начало доброй дружбе положено, я не могу не задать деликатный вопрос о том, как они приспособились к отсутствию смесителей. В ответ веселый хохот, из которого становиться понятно, что это «знакомство» с традициями Великобритании никого не оставляет равнодушным:

— Мы вынуждены принимать ванны, мы еще не знаем, как англичане принимают душ, но обязательно выясним…

………..

Гуляя по городу, наслаждаясь им и изучая его архитектуру, разглядывая детали разных особняков, теперь особое внимание уделяю зданиям Викторианской эпохи.

 

 

Вдруг наткнулась глазами на табличку «The British Museum», и в сердце что-то кольнуло: еще один текст о Британском музее, который я так же не осилила в школе. А я вот стою теперь прямо перед ним… Так вот ты какой…

Спешу скорее вовнутрь, приятно удивил свободный вход, на выходе можно оставить пожертвования – как обычно в церквях! Удивительно!

Я видимо зашла с тыльной стороны здания, которое представляет собой дом-колодец с четырьмя гранями, а центральная его часть накрыта огромным стеклянным куполом. Каждая из четырех сторон – полноценное трехэтажное здание с экспонатами с разных континентов. С какой стороны ты бы не зашел, пройдя «грань» колодца насквозь, ты неизбежно окажешься в центре под куполом, где расположились магазины и ларьки. Я зашла с той стороны, которая посвящена Америке: здесь все о жизни индейцев, немного о коренных жителях Аляски, и ни слова про современных американцев. Бусы, игрушки-погремушки, посуда, одежда — признаться, я никогда ничего подобного не видела. К моменту выхода из здания, прежде чем попасть в центральную часть под стеклянный купол, прониклась жизнью индейцев настолько, что на выходе, где меня встретили магазины с товаром, точно таким, каким я его только что видела за музейными витринами, не раздумывая, взяла индейский тряпичный портмоне и погремушки для своей маленькой принцессы племянницы Анюты.

 

 

 

 

Будь здесь Лена, с которой я начинала это путешествие в Париже, уверена, я бы прошла и все остальные части музея. Но я насытилась, мне не хочется портить послевкусие, и, конечно, мне хочется оставить себе неоспоримый повод сюда еще не раз вернуться.

Довольная впечатлениями и покупками, покидаю Бритиш Мьюзеум в сторону Трафальгарской площади.

Она названа в память о победе флота Британии в известной битве при Трафальгаре, которая случилась в 1805 году. Раньше данное место носило имя «площади Вильгельма IV». Эта площадь служит нулевым километром при расчете расстояний, так как именно здесь пересекаются центральные улицы Лондона. Сегодня эта площадь собирает молодежь для встреч и время провождений. Уже темнеет, но мне не хочется возвращаться в свою мансардную холодную комнату, я остаюсь здесь, присаживаясь на скамейку у фонтана, и снова пытаюсь осилить английский, а впрочем, я здесь чтобы понаблюдать за жизнью англичан. Ко мне подсаживается англичанин средних лет и беспощадно, не оставляя больше никаких сомнений разбивает миф о том, что англичанам сложно общаться с незнакомыми людьми:

— Ты из России, верно?

— Да, — не могу не удивиться я незнакомцу, — А как Вы узнали?

— Шуба у тебя из животного?

— Да, конечно, — не без гордости заявила я, но незнакомец приставил палец к губам и зашикал, озираясь, не слышал ли этого сейчас кто еще:

— Опасно! Очень опасно в Англии носить шкуру убитого животного – никому не говори здесь об этом…

— Почему? — удивилась я, ведь на каждом углу в любом ресторане тебе предложат бифштекс с кровью, слабой, средней и сильной прожарки на выбор, —  Мясо есть можно, а носить шубу нет?

Незнакомец пожал плечами. А я посмотрела вокруг, действительно никого нет с мехом, все в куртках.

— А еще, — продолжил незнакомец, проведя себя рукой по лицу, словно по границе шарфа, как сейчас лежал на моем лице мой красный длинный шарф, — Русские женщины любят носить так…

Действительно так – не поспоришь. Выдала себя по всем пунктам. Увидела женщину вдалеке в длинной норковой шубе, что вальяжно вышагивая, следовала за своим кавалером, так же вальяжно вышагивающим по огромной площади. Радостно ткнула в них рукой, мол «а вот в шубе!», незнакомец снова приложил палец к губам, и, наклонившись ко мне ближе, словно собирался открыть страшную тайну, шепотом произнес:

— Тссссс… это тоже русские…

— Но откуда Вы знаете?!

— Тссс… по сапогам?

— По сапогам??? А что с нашими сапогами???

— Они высокие и на каблуке, пойдем я тебе покажу.

И незнакомец увлек меня в центр площади и предложил на выбор понаблюдать за англичанами и их обувью. Их обувь была похожа больше на ковбойскую – это невысокие полусапожки на невысоком каблуке. А потом он ткнул пальцем в особу, которая внешне не отличалась ничем от англичанок, но незнакомец, прищурив глаз, мне шепнул «русская!», на вопросительный взгляд, пояснил: «сапоги, как у тебя». Ну нет, хотела я возмутиться, совсем не как у меня: кожаные и коричневые — я такие не люблю, но потом начала понимать, что он имел в виду, они с изящным носиком, с изящным каблучком и облегают икры, даже если не очень высокие. Такие сапоги принято называть «женственными». Обувь англичанок – это скорее мужские грубые ботинки,- не сапоги…

— Приходи завтра в ресторан «……» в 14.00, у меня будет обед, поедим вместе. Придешь? — вдруг неожиданно сменил тему незнакомец и, застав меня врасплох получил положительный от меня ответ, после чего незнакомец скрылся, оставив меня в странном каком-то состоянии: я все никак не могла понять какие эмоции испытывать. Кто это был? Зачем пригласил меня пообедать? Почему не назвал своего имени? Зачем это театральная таинственность? Вроде приличный приятный мужчина… На всякий случай проверила наличие на прежних местах свои документы, деньги и покупки – все на месте, ничего не исчезло… странно, даже немного разочаровалась, ведь пропади хоть что-то, стало бы ясно к чему все это только что было. Пойти завтра на встречу и все выяснить? Зачем?

Мои размышления прервались ворвавшимся вдруг непонятно откуда «Attention!». Я обернулась в поисках того, кто ко мне обращается. Англичанин африканского происхождения, с длинными дредами, желтыми огромными белками глаз, улыбался своей белоснежной улыбкой и смотрел прямо на меня, подошел ближе и повторил:

— Attention, please!

Я не знаю такого слова. Африканец настаивал и, понимая, что я ничего не понимаю, начал хохотать, как хохочут такие африканцы в веселых рекламах детских конфет. Набрал номер телефона и поднес трубку к моему уху, который женским голосом по-русски без акцента заговорил со мной:

— Ларри просит Вас быть осторожной.

Я захлопала глазами ничего, совсем ничего не понимая:

— Какой Ларри? Почему просит? Вы кто?

— Я не знаю, что у вас там происходит, Ларри набрал меня, сказал, что здесь в Лондоне русская девушка не понимает по-английски, и ей нужно перевести слово «аttention» — это слово означает «осторожно», наверное, он хочет Вас о чем-то предупредить. А я просто подруга, я из Ростова, когда я в Лондоне, мы иногда ходим гулять с Ларри вместе на мероприятия.

— Так вы сейчас в Ростове???

— Да!

— И он набрал Вас из Лондона, чтобы сказать мне «осторожно»?

— Да.

— А Вы можете у него спросить, почему я должна быть осторожна?

И дальше состоялась беседа с моим новым другом Ларри через его русскую подругу из Ростова, которая нам переводила. Ларри показал мне в сторону первого незнакомца — он в данный момент встречается с девушкой, она тоже русская, судя по сапогам. И он не знает, что это означает, но лучше с таким «типом» не встречаться, непонятно, что у него в голове. Сам Ларри юрист, а в свободное от работы время он гуляет по городу, пьет, как здесь принято в пабах, знакомится с людьми, посещает ночные клубы,  модные вечеринки, а по выходным встречается со своими детьми, которых ему родила русская женщина, будучи в законном браке: мальчика и девочку. Женщине нужно было гражданство, а Ларри семья — из-за разных целей их брак не смог просуществовать долго. Каждый получил, что хотел: женщина гражданство, а Ларри детей хотя бы по выходным. Удивленная этим знакомством еще сильнее, чем предыдущим, сама не понимаю, как позволила своему новому другу увлечь меня в ночную прогулку по Лондону: по всем достопримечательностям, пройдя мимо всех, мимо каких было необходимо пройтись, дворцов и памятников.

 

 

 

 

 

Вот уговаривает сфотографироваться вместе с часовым — все так делают, а я не хочу! Человек работает! Зачем с ним фотографироваться, словно он памятник или дерево? Но Ларри настаивает, а я продолжаю сопротивляться, и мне досадно не хватает знания английского языка, чтобы объяснить ему, что мне неловко, и я даже прошу в горячем споре набрать снова подругу из Ростова… но вот чудо: на лице молоденького рыженького мальчика-часового, который должен нести свою службу невозмутимо, вдруг, не в силах себя больше сдерживать, дернулось что-то похожее на улыбку, каменное лицо словно ожило, он перевел взгляд из впередистоящей пустоты на меня, и мне показалось, моргнул мне в знак одобрения, и быстро «окоченел», как прежде.

Ларри закричал еще больше: «Ну, посмотри, что ты делаешь!!! Сам часовой просит тебя сфотографироваться с ним!!!»

Теперь это дурацкое фото есть и у меня.

Потом Ларри увлек меня в район, где узкая улица представляла вереницу пабов и ночных клубов. У последних стоял фейс-контроль, и похоже мой новый друг здесь был завсегдатаем, его все приветствовали, каждый фейс-контроль приглашал в свой клуб, Ларри подходил, обнимался с этими людьми, о чем то говорил, смеялся и шел припрыгивающей походкой дальше. Мне показалось, что я нечто похожее видела в американских фильмах, когда стоит длинная очередь в клуб, и ее не пускают, а другие заходят без очереди. Мне на мгновение представилось, что я в 3D-кинотеатре, но вот Ларри вернул меня в Лондон, увлекая ко входу одного из клубов.

— Она русская! Она со мной, — кинул фейс-контролю Ларри, за которым я проплыла вовнутрь, озираясь на «стражников», которые мне почтительно улыбнулись. Внутри кипела ночная жизнь Лондона.

— Что ты будешь пить? — спросил Ларри, а у меня закружилась от страха голова, я никогда не была в таком заведении. Может быть «стражники» ошиблись, и сейчас вернуться за мной. Вдруг одну бы они меня не пропустили бы? Как это почему-то унизительно! В горле пересохло, и я удачно вспомнила, что по-английски «вода» — это «water».

Я явно не в своей тарелке, чего не скажешь о моем новом друге, который пошел поприветствовать там всех гостей, бармены машут ему руками со всех сторон: «Hi, Larry!».

Здесь и мужчины, и женщины, и семейные, но все прилично, нет полуголых, как показывают это в американских и в подражающих им русских фильмах. Похоже, миф о том, что после работы все идут в пабы – это не миф…

Заметив меня все же в смятении, Ларри простился со своими друзьями и предложил продолжить прогулку по городу, на что, удивив своего друга, который рассчитывал гулять до самой работы, я попросилась домой спать в свою холодную мансардную комнату в самом центре города, пояснив своим быстровским, что в России у нас гуляют всю ночь только самые здоровые, а мне здоровье так гулять не позволяет…

 

Часть IV. Финляндия.

Дорога домой.

Насытившись рождественскими приключениями, мне кажется «шампанское» в голове шумит уже не так, как в самом начале. Почти месяц я путешествую по Европе, и мое путешествие еще не окончено. Шенгенской визой я «обязана» Финляндии и поэтому решаю провести заключительную неделю в Хельсинки. Я здесь уже бывала не раз, но только летом, мне любопытно посмотреть на скандинавский город зимой. Сразу что бросается в глаза – это белый чистый снег.

Никто не бросает никаких реагентов на дороги, как в России, превращая белый снег в серую грязь. Здесь чистые белые дороги, за сугробами прячутся многоэтажные жилые дома, которые освещают своими окнами улицы дорог. Автобус, что забрал нас из аэропорта, аккуратно, словно большой корабль, двигается по снежному коридору, который сложился из снега — машины счистили его с дорог. Мне этот вид кажется невероятным. Это мне очень сильно напоминает Якутию, где тоже никто ничего не бросает нам под ноги, и можно радоваться белоснежной зимней сказке несколько месяцев. Деревья спят в своих белых шубах, люди тепло одетые неспешно передвигаются, как снеговики по улицам, и я плыву на огромном автобусе через эту красоту – царство настоящей зимы, тишины и умиротворения. В центре Хельсинки жизнь немного ускоряется. Еще больше удивляют велосипедисты в такой мороз по снегу. В России принято убирать велосипеды до весны. Здесь мороз не причина. Я, конечно, заблудилась и не найду свой отель. Молодой финн на велосипеде по-русски с финским акцентом, как дразнят у нас обычно литовцев, помог найти нужное направление. На вопрос, откуда он знает русский, пропел:

— Дедуушкаа из Россссииии…

Мой отель расположен в старой части города недалеко от порта. Я еле до него добежала, волоча за собой пластмассовый чемоданчик, который гляди лопнет на морозе. Санкт-Петербург всего в 400 км от Хельсинки, и тоже расположен на том же самом Финском заливе Балтийского моря, но в Санкт-Петербурге я уже отвыкла и забыла что такое настоящие морозы. Однажды решаю одеться теплее и отправиться погулять по зимнему городу, но пройдя всего 100 метров, зазвенев коленками, в ужасе окоченевшая бегу обратно греться под горячий душ.

Чем же заниматься здесь целую неделю??? Отель предлагает финскую сауну, утром бесплатно. Решено! Каждое утро я греюсь в сауне, а днем сижу у окна в библиотеке при отеле, пытаюсь освоить финский язык, наблюдаю через окно за умиротворенной и в тоже время очень спортивной жизнью финнов…

Пара дней такой сказочной по-фински зимы, и я снова в сером и сыром Санкт-Петербурге, где после месяца приключений борюсь с навалившимися вдруг тоской и апатией.

Как и обещала себе, закрываю глаза и в эту минуту эмоциональной слабости спасаю себя приступом счастья, которое я запечатлела для себя и законсервировала с каждого этапа своего путешествия.

Открываю глаза – я снова улыбаюсь…

Путешествуйте друзья, делайте записи, запоминайте свои счастливые минуты…

поднять на вверх ^

 

_____________________________________________________________________

 

Путешественница, писательница, художница и просто счастливая женщина Быстрова Олеся

— хозяйка Гостевого дома и автор тематических путешествий

 

 

Задать вопрос

Статьи и Путешествия